«Здесь я – как вольная птица. В доме три выхода и два лифта — очень удобно»

Нашей собеседнице 46 лет. Десять лет назад женщина попала в ДТП и получила серьезную травму позвоночника. Первые годы Ольга верила, что снова сможет ходить и упорно занималась. Но безрезультатно.

Позже она приняла ситуацию и начала строить жизнь заново. После событий 2020-го беларуске пришлось покинуть страну и перебраться в Польшу, где она подалась на международную защиту.

В прошлом году Ольга сильно заболела — температура под 40, гнойная ангина. Женщина долгое время не могла попасть на прием к врачу, поскольку не была легализована. Начались осложнения — выпали волосы, образовался пролежень, требовалась операция.

— Когда заболела, меня сначала нигде не принимали, потому что не было ВНЖ и страховки. По международной защите очереди были очень большие. Здесь, думаю, необходимы какие-то изменения, потому что, когда сталкиваешься, оказывается, что помощи во время рассмотрения международной защиты не так много, — делится Ольга Майхровская. — На помощь пришли друзья, знакомые и просто неравнодушие. Работать я не могла, поэтому финансы пели романсы. Так что мне помогали через соцсети, сбор на BYSOL и благодаря интервью беларуским независимым СМИ.

Когда получила ВНЖ и стала на биржу труда как безработная, смогла обращаться к врачам. Довольно быстро меня прооперировали — операцию и пребывание в больнице покрыла страховка.

В тот период мне многие писали. Но моральное состояние было настолько плохим, что я мало кому отвечала. Общалась только с сыном. Но поддержка от беларусов была огромной — спасибо большое всем и за добрые слова, и за финансовую помощь.

Ольге сделали операцию 20 марта и после нее потребовалось два месяца на восстановление:

— Сначала совсем нельзя было садиться, потом – по 5-10 минут в кровати. Ко мне приходила реабилитолог, с которой мы познакомились в больнице. Оказалось, рядом живем. Она совершенно бесплатно помогала — даже отказалась от всяких благодарностей. С ней было легче переживать этот период и в моральном плане.

Потом я стала потихоньку выходить на работу в Inclusive barista по выходным — на 4-5 часов. Но уже несколько недель не работаю. В кафе финансовые проблемы, и мне уже не хочется волонтерить. Хочется, чтобы работа была оплачиваемая.

За полтора года, которые Ольга живет в Варшаве, она заметила ряд отличий с Минском по безбарьерной среде:

— Когда я только оказалась в инвалидном кресле, жила у мамы в Гродненской области. Там, конечно, все печально — из дома выйти не могла, заехать в поликлинику без помощи – тоже. Потом перебралась в Минск, жила в частном секторе на Партизанском проспекте. В 2019-м там сделали пониженные бордюры — не везде, но до универмага уже могла доехать.

Здесь, в Варшаве, я на самом деле – как вольная птица. Доступность есть везде. В доме, в котором живу, три выхода и два лифта — очень удобно. Еще здесь очень хорошо оборудован транспорт — низкоподлоговые автобусы, трамваи, метро. Много, где есть лифты. Просто рай для меня.

В Минске, к сожалению, дела обстояли значительно хуже. Троллейбусы и трамваи не оборудованы для людей с ограниченными возможностями. В автобусах низкие подлоги были, но водители не всегда хотели их доставать — порой, делали это с недовольным видом.

В метро на коляске я спускалась только однажды. Подруга стянула по пандусу, а обратно заехать уже не получилось — очень крутые пандусы. Пришлось просить мужчин — один нес меня на руках, а другой — кресло.

Да и в Минске тяжеловато передвигаться из-за бордюров. В Варшаве в этом плане европейские стандарты и много где пониженные бордюры.

В Минске Ольга с тех пор, как села на коляску, работала онлайн. А в Варшаве, благодаря возможностям, она попробовала себя в роли бариста в инклюзивном кафе:

— Здесь я более свободная стала, потому что удобно добираться до различных мест. Сейчас знаю, что могу искать работу, и уверена, что доберусь до нее.

В Минске даже не думала про офлайн, потому что в городе везде надо было просить о помощи. В Варшаве, наоборот, про онлайн-формат не думаю — хочу движухи.

Благодаря безбарьерной среде чаще получается куда-то выбираться. Ходила в музеи, кинотеатр, кафе, даже в костеле есть лифт.

В Минске, помню, в Красном Костеле тоже была доступность. А вот попасть в музей или на выставку было проблемой — везде ступеньки. Но мне всегда предлагали помощь и спускали.

В Польше Ольга подтвердила инвалидность, благодаря чему получает от ZUS 500 злотых (около 135$) в месяц. Дополнительно она собрала документы для еще одних отчислений — их сможет получать где-то через три месяца. Там, по словам Ольги, сумма будет от 2,5 тысяч злотых (около 685$).

Собеседница «Салідарнасці» также отмечает, что в Польше людям, передвигающимся на коляске, бесплатно выдают ортезы, ходунки, противопролежневые подушки, коленоупор и коляску.

— Сейчас я подала документы, чтобы получить хорошее новое кресло. Потому что в Беларуси это была печаль. Два раза обращалась за инвалидным креслом, и два раза приходило не по размеру. Писала на фабрику, но решить проблему не удалось. Очень топорная работа, плохое качество.

Здесь же измерили рост, вес, дали покататься на разных колясках с разными подушками. И я смогла выбрать самое удобное, — делится Ольга.

Немного отличается и отношение со стороны прохожих — меньше стигматизации:

— Отношения на равных. Иногда даже с восхищением, что ли. Детки иногда подбегают: «А можно вас покатать?». Никогда в Польше я не видела жалости к себе. Не люблю ее. А вот в Беларуси жалостливые взгляды часто ловила. Оборачивались тоже часто. Бабушки иногда говорили: «Такая молодая, а уже на коляске».

Тут такого нет. Думаю, потому что здесь лучше доступность. И всегда в городе можно увидеть человека с ограниченными возможностями. А у нас нет — из-за плохой доступности многие сидят дома.

Помню, первые годы после аварии у меня была сильная депрессия. Приехала в лагерь активной реабилитации, там были люди, которые уже несколько лет в инвалидном кресле, а я — «новичок», чувствовала себя белой вороной. Пересаживаться на коляску учили так: «Я сейчас приду, чтобы ты уже пересела». Да, так ты быстрее учишься, но ведь и ломаешь себя психологически.

В тот период я застряла в прошлом. Постоянно вспоминала жизнь до аварии, не видела себя в инвалидном кресле. Старалась, занималась, чтобы снова начать ходить. Потом поняла, что у меня такая травма, при которой этого уже не случиться — надо принять себя и начать жить. И тогда мне стало легче.

Знаю, что в Польше, когда случается травма позвоночника, с человеком сразу начинают работать психологи — направляют его по жизни. Я же в Беларуси выкарабкивалась сама, смотрела какие-то видео.

Мне бы хотелось, чтобы у нас были реабилитологи, которые бы выходили в город с людьми. Конечно, для этого нужна доступность. И чтобы людям показывали — вы можете поехать в кино, в бассейн. Иначе многие закрываются и уходят в депрессию.

Если вы хотите предложить Ольге помощь (и для вас это безопасно), связаться с ней можно через Instagram.