Мамы на «химии»: заперты с детьми дома по приговору суда

С 2020 года более 900 человек приговорены к «домашней химии» по политически мотивированным обвинениям. Такое наказание считается значительно мягче, чем лишение свободы или обычная «химия», когда отправляют в исправительное учреждение. Осужденный остается дома с родными, может пользоваться интернетом и работать. При этом выйти из дома по своим делам можно только на час-два в день.

Как живут осужденные, которые воспитывают детей.

С проверкой домой к осужденным может приезжать даже ОМОН

Юрист правозащитного центра «Вясна» Светлана Головнева отмечает, что наличие детей является смягчающим обстоятельством при назначении наказания по уголовному делу. Однако это не гарантирует, что человеку дадут ограничение, а не лишение свободы. Этот вопрос остается на усмотрение суда, без детальных уточнений в приговоре, поясняет эксперт.

Если судья все же назначает ограничение свободы, то матерей и одиноких отцов уже не могут отправить в исправительное учреждение, они получают так называемую «домашнюю химию».

Приговоренный к такому наказанию должен стать на учет в милиции. Также он обязан работать (исключение — люди с инвалидностью, пенсионеры, мамы в декрете), отмечаться в РУВД, в свободное от работы время находиться дома. Практика показывает, что политзаключенным выделяют только два часа в сутки, а в некоторых случаях всего один час, когда можно находиться вне дома или работы — например, сходить в поликлинику, забрать ребенка из детского сада, купить продукты.

Человека, который по приговору суда получил «домашнюю химию», постоянно посещает милиция, приезжают не только сотрудники уголовно-исполнительной инспекции, но также участковые, сотрудники Департамента охраны и даже ОМОН.

Даже визит к врачу должен быть заранее согласован с милицией

Марину осудили за участие в протестах, когда она была в декретном отпуске. По словам женщины, хотя следователь и обещал, что будет «домашняя химия», до последнего был страх, что отправят в колонию.

— Адвокат осторожно предупреждала, что в ее практике такие случаи уже были, — говорит она. — Наличие маленького ребенка — это смягчающее обстоятельство, но суды по-разному это трактуют, в колонию отправляют даже многодетных матерей.

Марина признается, что сначала восприняла приговор как облегчение — все же она осталась на свободе, но вскоре пришло осознание, каким непростыми будут ближайшие два года.

— Я имею право выходить из дома только по будням, у меня есть два часа, — объясняет она. — По выходным на прогулку с ребенком выходит муж. Из-за моих ограничений на него легло больше обязанностей. Если мне или ребенку нужно к врачу, заранее пишу заявление, которое должны одобрить в милиции.

По словам собеседницы, свободное время для выхода на улицу она старается провести с ребенком.

— Все покупки у меня онлайн, с доставкой. Пришлось найти парикмахера, которая стрижет на дому, — продолжает она. — Ни в отпуск, ни на дачу к родителям мы поехать не можем. По сути, заперты с ребенком дома из-за моего наказания.

Юрист Светлана Головнева поясняет, что в законе не прописаны исключения для осужденных к «домашней химии» матерей, в том числе находящихся в декретном отпуске.

— Многое остается на усмотрение уголовно-исполнительной инспекции, конкретного сотрудника, который будет решать, что разрешить осужденной, — поясняет она. — По общему правилу действительно выделяется только два часа в день, когда политзаключенная может выйти из дома. Никого не интересует, как она за это время заведет и заберет детей из школы или детского сада, решит какие-то свои вопросы. Даже визит к врачу должен быть заранее согласован.

Постоянный страх, что переведут в колонию

Анна, в отличие от Марины, до вынесения приговора три месяца провела в СИЗО, хотя дома ее ждали двое детей. Она получила три года ограничения свободы за негативные комментарии в адрес представителей власти.

— Если у женщины есть несовершеннолетние дети, по закону, на реальную «химию» отправить не могут, дают «домашнюю». При этом наличие детей не является ограничением для назначения колонии, так что женщины до последнего трясутся, пока не услышат приговор, — поясняет Анна.

В день у нее есть два свободных часа, за это время нужно решить и свои вопросы, и вопросы детей.

— Конечно, этого времени недостаточно, чтобы, например, сходить с детьми в театр, — прошу помощи у друзей, — признается женщина. — Помогают родственники, соседи. Например, на школьные собрания у нас теперь ходит бабушка. Не представляю, как бы я справлялась одна.

Одно из самых серьезных неудобств — постоянные милицейские проверки.

— Первое время к нам и среди ночи приезжали, — рассказывает она. — Дети страшно пугались, что меня снова заберут. Я пыталась объяснять это в РУВД, на что мне отвечали, мол, это стандартная процедура для «химиков», нас обязаны проверять.

Опрошенные женщины признаются, что живут в постоянном страхе: более трех нарушений в год может стать причиной для перевода в колонию.

Еще один страх связан с работой.

— Как осужденные к ограничению свободы мы обязаны работать, но трудоустроиться «политическим» очень сложно. Прямого запрета, конечно, нет, но никто не хочет себе проблем, нас же и на работе могут проверить в любое время, — объясняет Анна, ей на работу помогли устроиться родственники.

Марина не знает, сможет ли вернуться в госорганизацию, где работала до декрета.

— В отделе кадров мне уже намекнули, что не ждут меня, поскольку у меня «дискредитирующая» статья, — говорит женщина. — По закону, рабочее место закреплено за мной, но на практике, боюсь, придется искать что-то новое.