Кнырович: «Мясникович помогал осуществлять коррупционные схемы, получая за это вознаграждение. Но, как видите, он до сих пор не сидит»

Не успели утихнуть страсти по поводу неожиданного трехдневного ареста бизнесмена Александра Шакутина, в народе именуемого одним из «кошельков Лукашенко», как появились новости о внезапном освобождении экс-директора Дворца Республики Максима Приходовского, одного из организаторов громких прорежимных мероприятий.

Приходовский провел под следствием чуть больше двух месяцев, а теперь, говорят, чудесным образом перестал фигурировать в каких-либо уголовных делах.

Накануне журналистам стали известны новые подробности уголовного дела в отношении бывшего председателя Речицкого райисполкома Виталия Панченко. Тот задействовал для своего освобождения всех родственников, но пока продолжает находиться под следствием.

А недавно в заключении умер Георгий Семенов, сторонник Лукашенко и «русского мира», осужденный по политическим статьям, в том числе и за «оскорбление чиновника».

Вообще, в публичном пространстве регулярно появляется информация о задержанных сторонниках Лукашенко. Им вменяют разные статьи, чаще коррупционные или должностные, но и политические мотивы в отношении некоторых не исключаются.

В демократической стране подобные факты только подтверждали бы торжество закона, равного для всех. Но в нынешней Беларуси, как мы знаем, «не до законов».

О чем говорят факты подобного обращения режима со своими сторонниками, Филин спросил у блогера и предпринимателя Александра Кныровича.

— В отличие от РФ, где есть так называемый «Кооператив «Озеро», члены которого неприкасаемы ни при каких обстоятельствах, сколько бы миллиардов они ни украли, в Беларуси такого кооператива нет, — говорит Александр Кнырович. — В Беларуси нет людей, которые не могли бы оказаться в СИЗО КГБ.

Вся тридцатилетняя практика работы Лукашенко доказывает, что таких гарантий нет ни у кого. Как ни у кого нет и гарантий того, что уже имеющиеся доказательства по преступлениям в отношении кого-либо из приближенных к Лукашенко обязательно приведут к тому, что человека посадят.  

Например, я достоверно знаю о том, что один из задержанных КГБ подробно рассказал, как Михаил Мясникович помогал ему осуществлять коррупционные схемы, получая за это вознаграждение. Но, как видите, Мясникович до сих пор не сидит.

Посадят его или нет, зависит от ряда сопутствующих обстоятельств. Но я бы не стал называть его «неприкасаемым». Просто пока время не пришло. Закон здесь ни при чем.

Потому что «папочка» на него имеется и она ждет. И такие «папочки», думаю, есть на всех. И когда человек входит в номенклатурную систему Лукашенко, он должен понимать, что у него есть такие риски. И эти риски — данность, неотъемлемая часть системы.

Что касается участи уже посаженных, неважно, будь то министр, глава концерна или любой другой, им могут помогать или нет. И если помогают, как мы видели, человек может очень быстро оказаться на свободе.

— Действительно, директор Дворца республики вышел через пару месяцев.

— Потому что попросили. То есть сначала его задержали по стечению тех самых сопутствующих обстоятельств, а затем предоставили возможность «спрыгнуть», потому что кто-то попросил. В данном случае, он сам рассказал, кто.

Мне кажется, что здесь еще сыграло роль то, что все-таки обвинения, предъявленные ему, не являются значимыми преступлениями лично для Лукашенко.

Потому что, заметьте, не было ни суда, ни колонии. Обычно, если фигурант стал раздражать самого Лукашенко, все-таки его и проводят через суд, и садят, и уже потом достают из тюрьмы.

Что касается Шакутина, то это другое. Того просто нужно было в чем-то убедить. В процессе передачи «Амкодора» в госсобственность потребовалось его согласие в каком-то вопросе.

Возможно, просили признать некие долги, возможно, передать какую-то собственность вместе с предприятием. Может, он просто что-то подзабыл, и, чтобы лучше вспомнил, его на три дня ограничили от мобильной связи и близких.

Не думаю, что в случае с Шакутиным была рядовая коррупционная история. Они просто выбрали такой способ поговорить с ним в спокойной обстановке.

Так у них принято. Шакутин не единственный из особо приближенных, кто прошел через этот способ убеждения. Это удобно, в специально оборудованном помещении человек всегда сговорчивее.

— А люди рангом ниже по каким правилам задерживаются и освобождаются или остаются в застенках?

— Если говорить о председателях райисполкомов и прочих местных чиновниках, то там важно, кто является «крышей» и двигает по номенклатурной лестнице.

А вот со сторонником «русского мира» и режима, который умер, все просто. Когда человек попадает за решетку, он оказывается в системе, одинаковой для всех.

На моих глазах люди умирали в колонии от того, что им вовремя не оказывали медицинскую помощь. То, что ты являешься каким-нибудь чиновником, сторонником Лукашенко, вовсе не означает, что у тебя есть особый пропуск в медчасть.

Внутри колонии ты все равно подчиняешься общим правилам. Тебя точно также в момент инсульта или инфаркта не выпустят с промзоны и заставят работать.

Неоказание медицинской помощи работает одинаково в отношении всех заключенных, независимо от того, каких политических взглядом придерживается человек.

Поэтому то, что умер этот мужчина, вовсе не случайность, там нет никаких знаков отличия по типу «наш-не наш».

— Получается, что и чиновники, и провластные активисты так же, как и все, кто боролись с режимом, должны ждать и бояться?

— А почему нет?

В Беларуси не боится только тот, кто недостаточно информирован. Живет тихонько такой человек, ни во что не вмешивается, смотрит правильный телевизор, свято верит в то, что в стране есть закон и те, кто сидят в тюрьмах, действительно его нарушили.

Такие люди тоже попадают в застенки, там они очень удивляются, мол, меня-то за что. Но в отличие от других, они совершенно спокойно себя чувствуют до этого и не переживают ни по какому поводу.

— В демократических странах все равны перед законом, а у нас, получается, перед беззаконием?

— Действительно мы наблюдаем за уголовным делом в отношении Николя Саркози, через многочисленные судебные процессы по серьезным обвинениям прошел Сильвио Берлускони.

Такие примеры подтверждают, что перед законом все равны. То, что происходит в Беларуси со сторонниками власти, вовсе не означает, что мы живем в каком-то законном поле.

Нельзя сказать, что наша система основана на правосудии. Это система управления кланом или личное авторитарное правление. И это сегодня стандартная беларуская практика.